Обзоры фильмов
Рецензия на фильм «Русская невеста» |
«Русская невеста» – домашняя пицца из еды, оставшейся в холодильнике, плавно превращающаяся в солянку, знатно приправленную «клюквой». Фильм, который умудряется и русским в душу плюнуть, и американцев в дурном свете выставить. Готический триллер, в мгновение ока становящийся трешевым слэшером. В общем, это тот случай, когда создатели картины очень-очень хотели угодить всем, а в итоге создали кинематографического мутанта, от просмотра которого одновременно разбирают смех и слезы (а у особо чувствительных еще и кровь из глаз течет).
Красавица Нина из города Ливны все никак не может найти свое «женское счастье». Ее бывший муж-алкоголик периодически устраивает истерики под дверью, пытаясь вытребовать свидание с дочерью и тряся пакетиком баранок, которые он почему-то называет бубликами. Устав от жизни в серой провинции, где ей ничего не светит, Нина через сайт знакомств на расстоянии заводит отношения с американцем Карлом. Разница в возрасте ее нисколько не смущает, ведь мужчина образован, обеспечен и нисколько не расстроен тем фактом, что у Нины есть дочь-подросток Даша. Вскоре Нина и Даша летят в США, где их ждет Карл, его огромный особняк и несколько слуг, в числе коих безъязыкий венгр с особенностями ментального развития и резкая сухопарая экономка Мария. Через месяц немолодые молодые играют свадьбу, и сразу после этого Нину и Дашу ждет череда разного рода неприятных событий… Вторым названием «Русской невесты» вполне могло бы быть «Не ходите, девки, замуж», ведь это история о том, как властный супруг становится владельцем для жены и ее дочери, превращая их из личностей в собственность, с которой можно делать что угодно, и от которой уж точно не ждешь возражений и сопротивления. Таких историй в реальности пруд пруди. Случаются они в разных странах и не только с русскими невестами, так что как предупреждение о том, что не стоит сломя голову бросать все и вступать в заведомо неравные отношения с малознакомым человеком вдали от родины, «Русская невеста» вполне годится. Но Майклу С. Ойеде было мало нарисовать перед нами потрет типичного абьюзера, упивающегося своей психологической и физической властью над двумя зависящими от него жертвами. Постепенно из Синей Бороды Карл превратился в нечто куда более страшное и, увы, малореальное. Этот шаг в сторону резко изменил вектор всего развития сюжета «Русской невесты»: вместо безымянной героини «Ребекки» или «Джейн Эйр», у которых сбылись их худшие страхи относительно возлюбленных, Нина предстает перед нами в образе мученицы и мстительницы, жаждущей кровавой расправы. Сам по себе сюжет картины не выглядит слишком ужасно для малобюджетного жанрового кино. Он просто спаивает готический триллер, наполненный ничем не подтвержденными подозрениями героини, мрачной атмосферой особняка на отшибе и приведениями с современным слэшером, в котором каждую секунду кому-то то голову молотком пробивают, то горло или живот отверткой прокалывают. Причем даже обман зрительских ожиданий относительно главного героя и финала истории идет фильму на пользу, так что и к превращению вялотекущего триллера в кровавую баню предъявить нечего, как и к актерам, вполне справившимися с тем, чтобы вжиться в свои образы. Отдельно стоит отметить Корбина Бернсена, чей Карл Фредерик получился весьма убедительным. Но вот экранное воплощение сценария людьми, у которых напрочь атрофировано чувство вкуса, жирной чертой перечеркивает все достоинства этого фильма. Инстаграмные фильтры, ужасный монтаж, неподходящие ракурсы, общие планы, на которых особняк Карла выглядит как пластиковый макет – все это превращает «Русскую невесту» в пародию на саму себя, снятую за три копейки и мешок баранок. Много вопросов у русских зрителей вызовет и то, как Майкл С. Ойеда изобразил далекую для него Russian Federation. В представлении команды «Русской невесты», Россия – это гетто страны третьего мира, где на свадьбах танцуют под «Калинку-малинку», из крана течет ржавая жижа, а на ужин едят утку в яблоках. Российские женщины готовы бежать с родины хоть к черту лысому, лишь бы дать возможность своему ребенку жить лучшей жизнью, чем была у них самих. А уж что они готовы с этим чертом лысым вытворять, чтобы их не погнали прочь… В общем, если любое стереотипное представление о России заставляет вас бурлить и негодовать, «Русскую невесту» стоит обходить за версту. Источник: darkermagazine.ru
|
20 Июня 2019 0
Рецензия на фильм «Зов волка» |
Фильм Абеля Ланзака начинается с эпиграфа из Аристотеля. «Люди бывают трёх типов ― живые, мертвые и те, кто в море». Шантред, без всякого сомнения, принадлежит к третьим. Он служит «золотым ухом» на французской военной субмарине. Так на флоте называют специалистов по сонару. Тех, кто целыми сутками слушает море, пытаясь поймать в эфире малейшие звуки приближения вражеского корабля. У Шантреда уникальный слух, поэтому океан шумит в его голове даже в те редкие часы, когда он топчет сушу. Звуки лопастей, крики китов и легендарный «зов волка» ― стон чужого эхолокатора, который пытается нащупать в морских глубинах дыхание твоего корабля. Найти его и уничтожить.
Малейшая ошибка Шантреда может погубить весь экипаж. Особенно если планета стремительно несётся к атомному армагеддону. Российские оккупационные войска уже вступили на территорию Финляндии. Европа ― в шоке, Штаты ― бездействуют. Президент Франции решает принять участие в северном конфликте и вот уже французский подводный флот покидает Брест. Среди отбывших кораблей и атомная субмарина «L'Effroyable» c ядерной боеголовкой на борту. Истории про дуэли субмарин ― один из самых кинематографичных жанров современного кино. Единство времени и пространства. Гул уставшего металла, который защищает хрупкие людские тела от смертельной бездны. Болезненная теснота, в любой момент перерастающая в острую клаустрофобию. Собственные истории про дуэли подводных стальных гигантов снимали русские и немцы, американцы и японцы, индийцы и корейцы. Французы на этом поприще тоже далеко не новички. Каждый адекватный школьник прекрасно помнит, что такое двадцать тысяч лье под водой. Другое дело, что после смерти капитана Немо бесстрашные галлы, кажется, никогда не выступали на этом поле. Тем любопытнее становится их эпический камбэк. История про оккупацию русскими Финляндии может показаться дерзкой пропагандой, провокацией и клеветой. И здесь нет смысла ломать копья. Под именем режиссера-дебютанта Абеля Ланзака скрывается бывший французский дипломат Антонин Бодри. В прошлом ― советник министра иностранных дел, а также спичрайтер премьер-министра Пятой Республики Доминика Де Вильпена. Творческий псевдоним Бодри давно не является секретом. Именно под именем Ланзака он выпустил сатирический комикс «Набережная Орсе» про будни французского МИДа, по мотивам которого живой классик Бертран Тавернье поставил популярную картину с аналогичным названием. Бодри-дипломат ― главный источник в сценарии всей политической повестки с параноидальными нюансами и привычной демонизацией России, которые так не любят наши падкие до новостей соотечественники. К счастью, Бодри-режиссеру есть что предложить и помимо этого. Кто-то из зрителей удачно назвал его дебют «удачным гибридом Тома Клэнси и Николаса Спаркса». От первого в фильме ― модная политическая страшилка и громкое бряцание мальчуковыми игрушками, от второго ― лирическое название и сентиментальность женского романа. Крики китов, шум лопастей и бесконечный саундтрек культовой американской команды Tomandandy, которую помнит каждый фанат франшизы «Обитель зла». Новый саундтрек Хаджу и Милбёрна, как безупречная лакмусовая бумага, c точностью определяет ― живой ты, мертвый или же вместе с нами ― фанат китов и фильмов про субмарины. Источник: kinoafisha.info
|
20 Июня 2019 0
Рецензия на фильм «Дылда» |
Второй фильм Кантемира Балагова («Теснота» в 2017-м тоже демонстрировалась в «Особом взгляде» Каннского фестиваля) заставляет внутренне содрогнуться; нет смысла восхищаться бесстрашием режиссёра — он как будто вообще не догадывается, что может существовать страх перед лобовым столкновением с вопросами жизни, смерти и тех промежуточных состояний, которые могут увести в одно или в другое.
До книги Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо», впервые вышедшей перед перестройкой и послуживший отправной точкой для сценария, не принято было говорить о том, из чего состояла боевая и последующая мирная жизнь сотен тысяч советских женщин, в разных качествах принимавших участие во Второй мировой. У женщин на войне были месячные, ранения, болезни, добровольный и вынужденный секс, подпольные аборты, репутация легкодоступных после возвращения, стыд, мёртвые дети — всё то, что в качестве «женского» способно бросить тень на подвиг воинов-мужчин и потому замалчивалось и замалчивается до сих пор, в первую очередь самими женщинами. Женщины должны подавать снаряды, вытаскивать раненых и «раздвигать ноги» (как говорит один из эпизодических персонажей «Дылды»). Не обращая внимания на споры вокруг корпуса работ и метода Алексиевич, Балагов забирает из её книги человеческие типы и детали судеб, которых там с лихвой хватило бы на десятки экранизаций (интересно, что по книге «У войны не женское лицо» существует японская манга, и что создатели идущего сейчас на HBO сериала о Чернобыле частично пользуются тем же источником, выхватывают один голос из полифонического документального полотна, за которое Алексиевич получила Нобелевскую премию: жена пожарного, едущая в Москву к умирающему от лучевой болезни мужу, позаимствована из «Чернобыльской молитвы»). Вряд ли Балагова можно назвать режиссёром-феминистом, в сегодняшней России это прозвучало бы как оскорбление. Но как в работах «очернительницы» и «клеветницы» Алексиевич он видит не «очернительство» и «клевету», а потрясающий материал для кино, так видит он его и в женском, невыраженном, замалчиваемом женском — возможно, единственный из сегодняшних российских режиссёров обоих полов (для «Дылды» он неслучайно искал оператора-женщину, ей стала Ксения Середа, работавшая в «Кислоте» и «Звоните Ди Каприо»). Воплощением незалеченных ранений и невысказанных травм у Балагова становятся две героини, переживающие свою первую послевоенную осень в Ленинграде — слишком высокая Ия (Виктория Мирошниченко) и её боевая подруга Маша (Василиса Перелыгина), которая появится на экране чуть позже. События в их жизни развиваются слишком непредсказуемо для артхаусной драмы из каннского «Особого взгляда»: каждый новый эпизод переворачивает представления о действиях героев в предыдущем, и когда под конец уже перестаёшь ждать новых сюрпризов, на экране неожиданно появляется Ксения Кутепова с белой афганской борзой. От некоторых эпизодов становится совсем неуютно — как будто подглядываешь за самим собой, за своими самыми сокровенными кошмарами. Как и в «Тесноте», взаимное проникновение и отторжение героев решается при помощи цвета: Ия принадлежит зелёному, Маша — красному, как кровь, которая течет у неё из носа в напряжённые моменты; капли зелёного проникают в стихию красного и наоборот, когда объятия дружбы становятся слишком тесными или когда одна из двоих перестаёт сопротивляться. Человеческие связи как форма удушения были показаны ещё в «Тесноте», в новой картине человеческий хрип звучит уже на открывающих титрах: там, где человек вынужден сосуществовать с другим человеком — в госпитале, где работают героини, в коммуналке, на даче партийного функционера, на ленинградской улице — всегда возникает опасность взаимного удушения (в этом смысле взгляд Балагова ближе оптике умершей недавно Киры Муратовой, чем оптике его учителя Сокурова, сознательно и не без волевого усилия пестующего гуманизм, в первую очередь в самом себе). Очевидно, что состояние первых послевоенных месяцев интересует режиссёра как нулевой этаж — когда упадок сил сочетается с лихорадочным стремлением восстановить прерванный порядок вещей, когда смерть пока ещё не шокирует, а жизнь всё ещё не вступила в свои права. Впервые заявив о себе нерасказанной историей из родного Нальчика, Балагов принял решение уже во второй своей работе уйти от темы Кавказа, от региональной самоидентификации в далекие универсалии — и не ошибся. «Дылду» можно было бы описывать как фильм о середине 1940-х, но поднятые в нём вопросы эвтаназии, аборта и искусственного оплодотворения, как и вопросы «человек ли женщина?», «зачем нужны дети?» и «зачем нужна жизнь?» — не проблема прошлого, это проблема каждого времени и сегодняшнего дня. Источник: kinoafisha.info
|
20 Июня 2019 0
Рецензия на фильм «Люди в чёрном: Интернэшнл» |
Если из задней части вырывается струя пламени, это не обязательно баттхёрт — может быть и форсаж. Нынче модно прикручивать к прошловековым франчайзам «форсажных» постановщиков: над «Стартеком: Бесконечностью» корпел Джастин Лин, а над свежим спин-оффом «Людей в чёрном» — Ф. Гэри Грей. По идее, они должны были прокачать и разогнать (в хорошем смысле) вверенную им интеллектуальную собственность. На практике возник риск прокатить и разогнать (уже в плохом) зрителей.
В обоих фильмах авторы проморгали разницу между динамичностью и сумбурностью, насыщенностью и «ирландским рагу». Один из главных козырей «Людей в чёрном: Интернэшнл» — его, собственно, интернациональность: Париж, Нью-Йорк, Лондон, Марракеш, Неаполь… Калейдоскоп локаций выглядит интересно. Однако при этом дух классических «ЛвЧ» сохраняется от силы в половине из них. Особенно ностальгичен пролог в Париже — но и тот не удержался от современных трендов, повторив слова Грин-де-Вальда из «Фантастических тварей». Осовременены и персонажи: на первом плане обаятельный одарённый раздолбай Эйч и пробивная талантливая всезнайка М. Продолжая сравнение со «Стартреком», этакие ребутные Кирк и Ухура — только менее харизматичные и почти лишённые подспорья в виде команды колоритных не-главных героев. У говорящего мопса Фрэнка здесь столь крохотное камео, что экранного времени в фильме меньше, чем в трейлере; у червей — вообще пара секунд; а Кея и Джея смогут отыскать сугубо победители конкурса на внимательность — легендарные агенты представлены лишь на картине в кабинете главы лондонского отделения ЛвЧ. Кстати, означенный глава — Ти в исполнении Лиама Нисона — один из ключевых плюсов спин-оффа. От него веет старой школой — в том числе он поддерживает традицию отцовско-сыновних отношений между разновозрастными агентами. Но и с этой темой случилась закавыка — она подана слишком в лоб, прямым текстом: агенты Эйч и Си — любимчик-шалопай и занудный ябеда-корябеда при своём «отце» Ти, на тему чего сами рьяно обмениваются шпильками типа «папенькин подхалим». Тема любви тоже покрупнела и погрубела. Даже совпадениями и моралью фильм умудряется злоупотребить: фаталистические строки про то, что вселенная сама ведёт тебя туда, где ты должен оказаться в нужный момент, повторяются, причём в последний раз так навязчиво, что только стрелочек-указателей не хватает. К слову, изначально эти строки произносит Ти, который отвечает не только за олдскул, но и за мудрости — пусть порой перефразированные: чего стоит обновлённая версия изречения Лао-цзы, в которой на смену ли пришли световые года. Ещё один нюанс: нынешние антагонисты больше похожи на что-то фэнтезийное, чем научно-фантастическое. Но это как раз не новинка, а старинка: в комиксе-первоисточнике Люди в чёрном противостояли не только инопланетянам, но и вампирам, демонам, оборотням и прочей зловредной мистике. Кстати, в том комиксе, выходившем в 1990–1991 годах, Джей был европеоидным и голубоглазым блондином. В экранизации 1997 года Джея сыграл чернокожий брюнет Уилл Смит; плюс там были сильная героиня и феминизм (не только у боевитой патологоанатома, но и чуть-чуть даже у жены фермера — стараниями Джея), тема мигрантов — то есть франчайз уже 22 года назад соответствовал современным тенденциям. И не шибко нуждался в обновлении — но авторы спин-оффа не удержались. Обновления в визуальной части смотрятся круто — техника и инопланетяне радуют глаз своей фантастичностью. Обновления в сюжетной — периодически коробят: к примеру, теперь оказалось, что контакты землян с инопланетянами начались не при Кее, а как минимум на полвека раньше. Герой Криса Хемсворта блистает фансервисом едва ли не чаще, чем остроумием, а ещё косплеит Джеймса Бонда (причём сам же озвучивает эту параллель) и чуть-чуть Тора. Несмотря на то что является красой и гордостью британского отделения ЛвЧ, Эйч садится в лужу с обескураживающей регулярностью — и тогда ситуацию спасает М, которая, на минуточку, стажёр. Просто очень-очень талантливый стажёр — которая и в ЛвЧ поступает нетрадиционным способом, и курс молодого бойца проходит без напарника, и у разных инопланетян симпатию вызывает с первого взгляда… Зачастую кажется, что М больше подошло бы имя не Молли, а Мэри-Сью. В первой части агенты, по мнению Джея, ездили на раздолбанной колымаге. Но эта колымага была полна приятных сюрпризов и даже душевности — последнюю обеспечивал Элвис. В новинке внешняя сторона транспорта соответствует внутренней: дорого, сияюще, хайтеково. Но без изюминки. Не всегда стоит отдавать тачку на прокачку: погоня за «как у всех» чревата потерей индивидуальности. Однако переворачивать кинотеатральные кассы, гневно потрясая зонтиком и крича: «Это был не „ЛвЧ“!», всё же не тянет. Это до сих пор «ЛвЧ» — просто слабейшая из четырёх частей. Она во многом повторяет первую — и тем самым оказывает самой себе медвежью услугу, потому что сравнения не выдерживает. Впервые фильм серии снял не Барри Зонненфельд, но смена режиссёра не убавила бессердечие гравитации — франчайз всё ещё падает. Другое дело, что снижается он с очень большой высоты, установленной оригиналом, и зачастую ловко планирует на фирменном колорите, качественном визуале, солидном бюджете, авторско-актёрском опыте, выигрышном сочетании научной фантастики с детективом, боевиком и комедией. Так что до столкновения с земной твердью и уж тем более пробивания дна ему пока далеко. И просторов для развития хватает: вон сколько букв английского алфавита простаивают неиспользованными! Источник: kg-portal.ru
|
13 Июня 2019 0
Рецензия на фильм «Боль и слава» |
Как бы банально это ни звучало, но, кажется, в какой-то момент каждый режиссер решает развернуть объектив камеры на 180 градусов и снять кино о себе. Конечно, все фильмы в чем-то автобиографичны, но когда саморефлексия сплетается с метасюжетами о трудностях творца или природе кино, получаются удивительные вещи. Самый явный пример — сюрреалистичная трагикомедия Федерико Феллини «8 с половиной» о творческом кризисе и его преодолении. Однако сравнить «Боль и славу» хочется с другим итальянским фильмом — «Новым кинотеатром “Парадизо”» Джузеппе Торнаторе. Фильм Альмодовара — это тоже любовная открытка кинематографу, его магии и, что особенно важно, целительной силе.
Талант Альмодовара миксовать мелодраму и яркую китчевую комедию здесь достигает высот его лучших фильмов — «Поговори с ней» и «Все о моей матери», которые также поднимали темы похоти, смерти, горя и сочувствия в жизни человека. «Боль и слава» заставляет зрителя хохотать над неудачным интервью Сальвадора по телефону и вытирать слезы из-за его диалога с матерью; влюблённо смотреть на встречу героя с давним знакомым и презренно вздыхать из-за его погружения в героиновую воронку. Это не выглядит как набор эпизодов, бросающих зрителя и героев из крайности в крайность, — Альмодовару удается свести их к общему знаменателю обычной жизни испанского режиссера. Перенести на экран сложный полуавтобиографический образ Педро Альмодовару помогает его давний знакомый и постоянный актёр — Антонио Бандерас, сыгравший, возможно, свою лучшую роль в карьере. Его Сальвадор — уязвимый и сломленный мужчина, который не может смириться со своим нынешним положением, стареющим телом и творческим кризисом, поэтому даже не задумывается о будущем. Бандерас удивительно просто ловит все слабости, сомнения, тревоги, жесты, вздохи и взгляды своего героя, окончательно убеждая нас в том, что это не придуманный персонаж, а реальный человек — с болями в спине, седой бородой и потрепанными волосами, но другим именем. Ностальгическая одиссея в форме флешбэков по юности в бедной деревне будет поначалу казаться мертвым грузом для основной истории, потому что с прошлым Сальвадор встречается уже в сознательном возрасте. Комедийные эпизоды с бывшим актером его фильма помогут осмыслить раннее творчество и подарят желание творить дальше. Мелодраматичная сцена встречи с любовью всей жизни — одна из вершин фильма — поможет закрыть романтический гештальт тридцатилетней давности. Наконец, душераздирающая встреча с умирающей матерью заставит Сальвадора смириться с тем, кто он есть, и попросить за это прощения, как бы признавая свое поражение в бесконечное борьбе за свое Я. Из-за постоянных встреч с прошлым флешбэки о юности торчат как палец, но Альмодовар находит способ объединить прошлое и настоящее единственным возможным способом — с помощью безграничной силы кино. Финальное движение камеры сравнимо с ударом по лбу, которую наносит зрителю концовка «Прибытия» Дени Вильнева. Это одна из самых изобретательных и поэтичных сцен последних десятилетий. «Боль и слава» могла стать лебединой песней Педро Альмодовара, последним шедевром великого испанца, после которого можно спокойно уйти на покой, но, в отличие от своего альтер эго Сальвадора, Альмодовар давно встретился с призраками прошлого, принял их и теперь, слава богу, продолжает стабильно работать. Источник: film.ru
|
13 Июня 2019 0
Рецензия на фильм «Ма» |
Режиссер с комиксовым именем Тейт Тейлор, который поставил «Прислугу», женскую версию «Зеленой книги», только сильнее, показывает, что школа – основа основ нашей жизни. И кто решит посмотреть «Ма», знайте – это не триллер, а психологическая драма. Пусть вас не сбивает с толку заставка Blumhouse. «Ма» – драма, которая маскируется под триллер или хоррор.
«Ма» начинается как типичнейший слэшер с типичнейшими подростками с красивыми, чистыми лицами и желанием повеселиться. Этим желанием пользуется Сью Энн (Октавия Спенсер, получившая за «Прислугу» охапку наград, включая «Оскар»), одинокая женщина, которая работает в ветеринарке. Школьникам повезло встретить Сью Энн рядом с магазином, в котором тетка покупает им ящик выпивки. Дело-то молодое. А позже она приглашает ребят и девчат в свой дом – в подвал, мол, там пьянствовать безопаснее, подальше от родительских глаз. Собственно, за образ бодрой тусовщицы Сью получает прозвище «Ма». Сразу понятно, что любезность женщины – не просто так, а фильмов с похожей завязкой больше, чем пальцев на руках и ногах. Взять хотя бы вышедший весной триллер «В объятиях лжи», где в роли маньячки Изабель Юппер. Здесь снова наивные подростки, хитрая женщина, тайны, подвалы, и тут, и там в ход идут шприц и пистолет, который вытаскивают в начале, а стреляет он в конце. Однако в «Ма» трагедия прошлого обыграна гораздо глубже, чем в легкомысленном триллере с Юппер. Выясняется, что школьники не случайные, и выбраны они с заранее обдуманным намерением. Сью Энн мстит, и мстит жестоко. Деткам, а также их родителям, которых неспроста играют известные актеры Джульетт Льюис и Люк Эванс (он сыграл у Тейлора в «Девушке в поезде»), ведь выясняется, что эта история родительская. Школьники, с которыми мы проводим слишком много времени, до безобразия скучные, потому что только и делают, что напиваются, но отвечать за грехи отцов и матерей именно молодым, которых сумасшедшая запросто находит в социальных сетях. Почему и зачем – рассказывать не буду, ибо в этом и есть вся суть драмы. Не сказать, что история свежая, да и настоящий ужас проявляется только в конце, но картину Тейта Тейлора имеет смысл похвалить за Октавию Спенсер, которая здесь бесподобна. В общем-то, это и так понятно, потому что «Ма» и есть Октавия Спенсер, как Эмили Блант – «Девушка в поезде». Если Изабель Юппер представить в образе безумной убийцы легко, то Октавию Спенсер – что-то новое. Ясно, что Сью Энн – дамочка мутная и вообще не в себе, но даже с этой мыслью трудно не поддаться ее приветливости и материнской заботливости. Актриса ловко перевоплощается, жонглируя милой улыбкой и угрожающим взглядом. Название фильма действительно отражает самое интересное, что в нем есть, – это поруганная и озлобленная женщина. Но все, что происходит вокруг героини Спенсер, – жанровые банальности. В эпоху навязанной толерантности, когда появляются «черные» фильмы вроде «Прочь», «Мы» и «Черного клановца», «Ма» невозможно смотреть как обычный триллер. К тому же, как уже было сказано, это не триллер, потому что триллер – про напряжение и саспенс. Прошлое убийцы оказывается страшнее любых хорроров. Скажем так – черная женщина была унижена и оскорблена. Кем и как – покажут флешбэками, и там окажется, что «Ма» – немножко про расизм, хотя на месте черной мог оказаться любой. А чтобы закрепить посыл, женщина мажет белой краской черного школьника. И ладно, если бы фильм был сатирой, странной и извращенной, но нет. Ощущение какого-то абсолютного дежавю. Кино в какой-то мере загадочное, напоминающее кроме «В объятиях лжи» еще и «Кэрри», «Мизери», «Роковое влечение», «Техасскую резню бензопилой» и даже больше «Совершенство», но порой слишком абсурдное. В фильме нет ничего страшного, жуткого или мерзкого. «Ма» точно не хватает того самого «черного» пирога, который есть и едят в «Прислуге». А еще имейте в виду – кто-то наверняка прямо сейчас следит за вами в Facebook, который выдает вас на раз. Источник: soyuz.ru
|
13 Июня 2019 0