Ноябрь 1941 года, зона немецкой оккупации на Украине. Еврейская девочка Анна вылезает из-под присыпанных землей, переплетающихся, как корни, тел. Следующие два года она будет прятаться в камине комендатуры, прямо под носом у тех, кто, возможно, пытался отправить ее на тот свет. Она слышит украинскую и немецкую речь, видит, как люди в комнате рисуют плакаты в поддержку Третьего рейха, играют с утятами, занимаются сексом, смотрят американские мультфильмы.Ночью она выбирается, чтобы попить из стакана, где моют кисточки, или съесть оставленный на видном месте помидор. Параллельно она исследует комендатуру (видимо, бывшую школу) с ее анатомическими рисунками, чучелом волка и чердаком, засиженным голубями. Сбежать она не пытается: то ли помнит эхо расстрела, то ли просто боится злобной сторожевой овчарки.
Новая лента Алексея Федорченко, как и его предыдущие "Ангелы революции", родилась на документальной основе: на просторах интернета режиссер вычитал про девочку, которая во время войны пряталась в камине комендатуры в Полтавской губернии.
Точное место тут, впрочем, не звучит, да и время, обычно занимающее в фильмах о Великой Отечественной какое-то слишком важное место, мгновенно отходит на второй, а то и на третий план. Годы в камине показаны как монотонная череда действий: трудно сказать наверняка, сколько на самом деле по сюжету проходит времени. Часы, дни, недели, месяцы и годы сливаются: их расцвечивают только яркие воспоминания девочки о помидоре или новогоднем макабре пьяных немцев с имбирными печеньями в форме свастики (реальная деталь).
Детская оптика — это одна из главных находок Федорченко и сценаристки Натальи Мещаниновой для разговора о войне. Поначалу фильм кажется немного ученическим: вместе с оператором-виртуозом Алишером Хамидходжаевым, умеющим сфокусировать камеру на хаотично мечущейся по комнате мухе, режиссер в чем-то похож на выпускников ВГИКа с их старательной топорностью. Однако эта кинематографическая наивность, подчеркивающая взгляд на мир маленькой героини, скоро сменяется емкой простотой, которая звучит точнее и звонче всей патетики, которая обычно свойственна военному кино.
Несмотря на оставшийся за кадром расстрел, для Анны все происходящее — это такая игра. В этом смысле ближайшим аналогом фильма Федорченко внезапно оказываются видеоигры в популярном жанре "симулятор ходьбы", где игровой процесс сфокусирован на изучении окружающего пространства и получении информации о сюжете через записки, дневники, аудиокассеты или видеозаписи.
"Война Анны" частично снята как бы от первого лица, и постоянные затемнения, которыми на монтаже Федорченко отделил друг от друга дни и ночи, параллель лишь усиливают. В кино этот прием уже почти не используют, зато в играх — довольно часто, например, для того, чтобы показать, что герой заснул.
Анна тоже находится в своеобразном "симуляторе ходьбы", открывая для себя взрослый мир военного времени. Здесь уместно вспомнить, что Набоков, переводя известную сказку Льюиса Кэрролла, назвал ее "Аня в Стране чудес", а "потерянность" Анны во времени как раз рифмуется с полетом через кроличью нору. Хотя фильм Федорченко больше похож на другую часть кэрролловской саги, "Аню в Зазеркалье": звуки внешнего мира звучат в камине глухо, отдаленно, да и видит происходящее она лишь через трещины.
Комендатура оказывается не только местом заточения, но и пространством для исследования: Анна знакомится с устройством человеческого организма на примере анатомической карты, встречается со злой овчаркой и чучелом волка. Война для Анны — это не война государств и народов: все эти люди — просто взрослые, а взрослые бывают разные.
Реальная война здесь происходит между местными кошкой и собакой. Так же было, например, в комиксе "Маус" Арта Шпигельмана, где Вторая мировая и Холокост были описаны через отношения кошек и мышей. Можно сказать, что так опосредованно девочка узнает, что такое страх и смерть, концепцию которых она будто бы не понимала в самом начале.
"Война Анны" вообще балансирует между сказкой и былью: как в венгерском фильме "Сын Саула", все ужасы Холокоста здесь оказываются где-то на периферии. Секс, смерть и ужасы войны вынесены за скобки. Что интересного в загадочном для шести лет процессе соития у камина, когда рядом с ногой в туфле и игриво-салатовыми трусами светится обещанием сытости помидор? Понимает ли она, приклеивая в гнезде камина вырезки со Сталиным и неким тотемом, увенчанным царской короной, что эти фигуры на самом деле означают? Видит ли Анна такой же символизм в передвижении флажков на карте, какой возникает в голове у зрителей?
Именно этой спокойной и слегка наивной интонацией лента Алексея Федорченко и подкупает, как и надежда, что мир победит войну. Только бы день простоять да ночь продержаться.
Источник: tass.ru