Прошлый фильм Элизы Хиттман — «Пляжные крысы», получившие на «Сандэнсе» приз за режиссуру — был о том, как трудно быть мальчиком, тем более мальчиком, открывающим собственную бисексуальность в окружении брутально-маскулинных полубандитов с пляжа. Герой фильма, Фрэнки, знакомился с геями в интернете и заманивал их во время свидания на ночной берег, где сообщники грабили несчастных (впрочем, не все свидания заканчивались на берегу).«Никогда, редко, иногда, всегда» — рассказ о том, как трудно быть девочкой. Особенно девочкой из провинциальной дыры. 17-летняя Отом (Сидни Фланиган) живет в маленьком пенсильванском городке со всеми ужасами и унынием подобных мест: старшеклассники тупы и грубы; работа — отстой (невесело подрабатывать кассиршей в супермаркете, особенно если при сдаче кассы хозяин обцеловывает тебе руки); отец — равнодушный мужлан; мать замучена жизнью. А тут еще и беременность. Обнаружив, что дома сделать аборт без ведома родителей невозможно, а народные средства не помогают, Отом с двоюродной сестрой (Талия Райдер) срываются на автобусах в Нью-Йорк, прихватив ворох купюр из дневной выручки.
В большом, непонятном, неуютном городе (Нью-Йорк снят Хиттман действительно глазами приезжего, как странное место, полное тревожно-экзотических деталей) героинь ожидает не один челлендж: срок беременности оказывается больше на 8 недель; операция займет не час, а пару дней; все деньги уходят на оплату операции, и, чтобы не оставаться на опасных улицах и купить обратный билет, сестре Отом приходится вызвонить случайного попутчика по автобусу и разыграть перед ним романтический спектакль. К финалу жалко всех — девочек, мальчиков и родителей.
Нанизанный на струну важной для Штатов политической темы — проблемы абортов, точнее, их криминализации в консервативных штатах, — фильм Хиттман, безусловно, гражданская лирика. Хорошая новость: лирики тут куда больше, чем гражданственности. Снятый Хиттман травелог нежен и деликатен. Ее метод работы с актерами — почти биомеханика. Минимум надсадной актерской игры. В кадре несыгранная жизнь самого тела: движения рук, направление взгляда, крупные планы героев на удручающем фоне одноэтажной и многоэтажной Америки (мегаполис выглядит такой же враждебной средой, как реднековская глубинка; скрытая опасность тут всюду, и даже обычная курица в аттракционе игровой аркады обыгрывает приезжих в крестики-нолики). Пристально следящая камера фокусируется на киногении обычного человеческого лица, уводя задний план в расфокус. Не стоит сводить «Никогда, редко, иногда, всегда» к остроактуальному высказыванию: Хиттман снимает все ту же вечную историю о неуютности американской земли, что снимали Херцог и Шлезингер, Малик и даже Келли Райхардт («Венди и Люси»).
Хорошее американское инди-кино в берлинском конкурсе: победительница прошлого «Сандэнса» с легкостью толкает чемодан женских проблем и превращает политику в поэзию.
Прошлый фильм Хиттман — «Пляжные крысы», получившие на «Сандэнсе» приз за режиссуру — был о том, как трудно быть мальчиком, тем более мальчиком, открывающим собственную бисексуальность в окружении брутально-маскулинных полубандитов с пляжа. Герой фильма, Фрэнки, знакомился с геями в интернете и заманивал их во время свидания на ночной берег, где сообщники грабили несчастных (впрочем, не все свидания заканчивались на берегу).
«Никогда, редко, иногда, всегда» — рассказ о том, как трудно быть девочкой. Особенно девочкой из провинциальной дыры. 17-летняя Отом (Сидни Фланиган) живет в маленьком пенсильванском городке со всеми ужасами и унынием подобных мест: старшеклассники тупы и грубы; работа — отстой (невесело подрабатывать кассиршей в супермаркете, особенно если при сдаче кассы хозяин обцеловывает тебе руки); отец — равнодушный мужлан; мать замучена жизнью. А тут еще и беременность. Обнаружив, что дома сделать аборт без ведома родителей невозможно, а народные средства не помогают, Отом с двоюродной сестрой (Талия Райдер) срываются на автобусах в Нью-Йорк, прихватив ворох купюр из дневной выручки.
В большом, непонятном, неуютном городе (Нью-Йорк снят Хиттман действительно глазами приезжего, как странное место, полное тревожно-экзотических деталей) героинь ожидает не один челлендж: срок беременности оказывается больше на 8 недель; операция займет не час, а пару дней; все деньги уходят на оплату операции, и, чтобы не оставаться на опасных улицах и купить обратный билет, сестре Отом приходится вызвонить случайного попутчика по автобусу и разыграть перед ним романтический спектакль. К финалу жалко всех — девочек, мальчиков и родителей.
Нанизанный на струну важной для Штатов политической темы — проблемы абортов, точнее, их криминализации в консервативных штатах, — фильм Хиттман, безусловно, гражданская лирика. Хорошая новость: лирики тут куда больше, чем гражданственности. Снятый Хиттман травелог нежен и деликатен. Ее метод работы с актерами — почти биомеханика. Минимум надсадной актерской игры. В кадре несыгранная жизнь самого тела: движения рук, направление взгляда, крупные планы героев на удручающем фоне одноэтажной и многоэтажной Америки (мегаполис выглядит такой же враждебной средой, как реднековская глубинка; скрытая опасность тут всюду, и даже обычная курица в аттракционе игровой аркады обыгрывает приезжих в крестики-нолики). Пристально следящая камера фокусируется на киногении обычного человеческого лица, уводя задний план в расфокус. Не стоит сводить «Никогда, редко, иногда, всегда» к остроактуальному высказыванию: Хиттман снимает все ту же вечную историю о неуютности американской земли, что снимали Херцог и Шлезингер, Малик и даже Келли Райхардт («Венди и Люси»).
Чтобы усилить зрелищность страданий героинь, Хиттман заставляет их взять в дорогу огромный чемодан, совершенно ненужный (девочки думают, что едут на день, в гостинице они останавливаться не собираются и ни разу за фильм не достают вещи из чемодана). Этот тяжкий груз они будут зрелищно таскать за собой по лестницам, пропихивать под турникеты метро, неловко предъявлять для осмотра в каждом учреждении. Что же лежит в нем?
Осмелимся предположить, что в нем вся та актуальная повестка, которую режиссер не стала вводить в кадр, ограничившись тонкими штрихами — демонстрацией пролайферов у здания клиник в Нью-Йорке, обманчиво добрым взглядом врача из пенсильванской клиники, установившей неправильный срок беременности, и, главное, красноречивым молчанием героини, отвечающей на вопросы анкеты в нью-йоркской клинике. Ваш партнер угрожает вам? Заставляет заниматься сексом против вашего желания? Никогда, редко, иногда, всегда?
На самом деле за этими кинозарисовками эмоций, чувств и настроений, которые не испортить даже несколькими фальшивыми нотами (вопросы к вкусу Хиттман может вызвать сцена, в которой жертвенная сестра целуется без любви с мальчиком ради 60 долларов на обратную дорогу, держась за мизинчик незаметно подкравшейся сзади Отом), высится целая гора социальной проблематики и кинореференсов. Аборт Отом — это не просто так. По законам Пенсильвании аборты разрешены на сроках до 24 недель, но в 2018 году республиканцы пытались протащить консервативный закон о «сердцебиении плода», то есть о запрете операции уже на шестой-девятой неделях беременности. Очевидно, что именно из-за этого прецедента Хиттман выбирает местом действия именно Пенсильванию.
А отправные точки этого кинопроекта вообще в Европе. Во-первых, это реальный случай гибели жившей в Дублине индианки Савиты Халаппанавар. Врачи отказались прерывать ее беременность по юридическим причинам, хотя у девушки и имелись медицинские противопоказания к родам. После длительного судебного разбирательства и общественной кампании за легализацию абортов в 2018 году Ирландия разрешила прерывать беременность до 12-й недели. В США же все становится, наоборот, только хуже: с 2006-го по 2017-й количество штатов, где введены ограничения на аборты, увеличилось с двух (Аляска и Гавайи) до пары десятков. Консервативно настроенное движение пролайферов и республиканские правительства некоторых штатов ратуют за возможность отмены знаменитого решения Верховного суда 1973 года, делающего невозможным полный запрет абортов в США.
Во-вторых, Хиттман вдохновил знаменитый фильм «4 месяца, 3 недели и 2 дня», получивший золото в Каннах, история подпольного аборта в Румынии времен Чаушеску. Хиттман, по ее словам, вдохновлялась «несовершенством» сюжета этой картины, где акцент был смещен с беременной девушки на ее подругу-фарцовщицу, но в своем фильме расставила ударения с крайней прямотой, сделав обеих героинь жертвами как минимум обстоятельств (хотя мы-то понимаем, какого эти обстоятельства пола).
Резюмируя, можно только удивиться тому, как столь животрепещущие проблемы стали стимулом для создания столь интимного и сдержанного портрета девушки в беде. Заполнив кадр не прокламацией, а крупным планом живого лица, Хиттман не только открыла широчайшие возможности для своих юных актрис, игра которых кажется предельно натуралистической, но и превратила политический сюжет в экзистенциальный. А поскольку мир всегда был и будет несправедлив к маленьким, и фильм про эту мирообразующую несправедливость будет актуален всегда, даже если ветер политической актуальности подует в какую-то другую сторону.
Источник: kinopoisk.ru