Едва утихли страсти по Тарантиновскому «Однажды… в Голливуде», как на большой экран выходит ещё один фильм о внутренней кухне Голливуда конца 60-ых. Можно много говорить о принципиальном сходстве девятой картины Квентина Тарантино и новой работы Джеймса Франко.Оба фильма пропитаны ностальгией по «золотому веку Голливуда» (период с 30-ых по 60-ые годы XX века). В обоих фильмах упоминается актриса Шэрон Тейт, с кратким пересказом трагичной биографии которой этим летом не ознакомился только ленивый. Оба детально воссоздают внутреннюю кухню Голливуда и схематично показывают изнанку съёмочного процесса.
Но если в гламурном и отполированном до блеска шедевре Тарантино воспевается труд актёров, то в «Зеровилле» в центре внимания декораторы, монтажёры и прочие «ремесленники». То есть те, кто постоянно остаётся за кадром и чей труд всегда недооценён.
Синефил и аутист Айк Джером (Джеймс Франко) – один из таких «закадровых» работяг. В 1969 году он приезжает покорять Лос-Анджелес. Из-за своего чудаковатого вида (на выбритой голове – татуировка из «Места под солнцем», любимого фильма Айка) парня сначала примут за члена «семьи» Чарльза Мэнсона, но быстро распознают в нём редкий талант монтажёра и резво пронесут по съёмочным павильонам и угарным вечеринкам. За полтора часа экранного времени Айк успеет встретить уважаемых звёзд Голливуда (Скорсезе, Форда Копполу, Брандо), «нарежет» несколько кинолент (за что получит приз Венецианского кинофестиваля), и вдобавок потеряет голову от девушки с загадочным именем Соледад (Меган Фокс).
На наших глазах аутичный Айк овладеет искусством монтажа и станет желанным гостем на съёмочной площадке. Своим случайным карьерным успехом он напоминает «облегчённую», более реалистичную версию Форреста Гампа: за что ни возьмётся, всё у него получается и во всём у него обнаруживается скрытый талант. Кажется, дай Айку камеру, и он снимет шедевр на века.
Но даже без камеры он может упорно корпеть над материалом очередного бездарного режиссёра и украдкой клеить из несвязных эпизодов свой личный фильм, более умный и талантливый. В «Зеровилле» монтажёр, парень в душной прокуренной комнатке, идейно превосходит режиссёра, что в нашем мире, где между режиссёром и богом ставится знак равенства, – вещь невозможная.
Снятый в 2014-ом и только сейчас дошедший до мирового проката (всему виной затянувшийся судебный спор за права на дистрибуцию) «Зеровилль» ощущается как разминка Джеймса Франко перед скорым триумфом его «Горе-творца» (байопик о режиссёре Томми Вайсо стал заметным кинособытием 2017-го года). В «Зеровилле» Франко «набирает» мышечную массу, оттачивает художественные приёмчики, нащупывает важные синефильские темы, чтобы в «Горе-творце» заставить зрителя навсегда полюбить кино.
В эпоху экранизаций комиксов, вечных ремейков и сиквелов «Зеровилль» ощущается как редкое по поэтичности зрелище, пусть и несколько сыроватое. Герой Франко – непонятый поэт, которому хватило дюжины фильмов, чтобы прийти к важному выводу: «большинство картин приходит и уходит, но есть фильмы вне времени, и всё время в этих фильмах». «Зеровилль» вряд ли можно отнести к таким «вечным» фильмам, но по своей идеологии он максимально приближен к этой когорте и, возможно, спустя годы приобретёт шлейф загадочной культовости.
Как и Тарантино, Джеймс Франко снял свои «Восемь с половиной». Как и Тарантино, Франко выдал личный трибьют кинематографу. Как и Тарантино, Франко удивительным образом сумел найти способ, чтобы с помощью кино остановить время и воскресить безвременно почивших. Но не многие разберутся, что он сделал это намного раньше, чем его более именитый и уважаемый коллега. Впрочем, кого это волнует?
Источник: bycard.by